Иногда правда диковиннее вымысла
День восьмой
Первый поцелуй
Меня не было долго, но вместе со мной не было и вдохновения. Теперь оно вернулось ко мне, а вместе с ним пришло окончание текста
читать дальшеУтро следующего дня принесло большое-большое несчастье - думаю, не стоит пояснять, что именно случилось, девочки меня поймут и так, а мальчики (ежели таковые найдутся среди читателей данного текста) спросят у девочек.
В результате я, еще перед завтраком договорившаяся в течение дня погулять с милым преподавателем, нервно грызла ногти, пытаясь понять, как бы мне потактичнее объяснить, что хожу я с трудом и мне плохо.
Правда решать лингвистические задачи мне это не помешало, и все утро я радостно записывала языковые "семьи" и вычисляла сходства и различия между польским и русским языками.
Когда курсы закончились, я столкнулась с Кристиной.
- Мне нужна твоя помощь, - радостно заявила она и потащила меня в свою комнату. - Запишешь номер?
Я послушно выписала продиктованные мне циферки и с удивлением посмотрела на Кристину, которая невозмутимо переписала номер обратно на телефон и отправила сообщением.
- Ты же могла просто переслать контакт! - праведно возмутилась я.
- А мне так удобнее, - упрямо мотнула головой преподавательница. - Кстати знаешь, чей это номер?
- Понятия не имею, - пожала плечами я, разглядывая вязь цифр. - Стой, неужели... Димин?
- Именно.
- Можно я его запишу себе? - возликовала я, мгновенно вбивая номер в телефонную книжку.
- Как хочешь, - откликнулась Кристина.
На губах у нее застыла едва видная улыбка умелой сводни, гордой достигнутым результатом.
После обеда я сделала традиционный звонок, что бы сообщить, что все со мной в порядке, кормят вкусно, и жизнь чудесна. Правда и в таких звонках я отличаюсь некоторой оригинальностью - вместо того, что бы звонить родителям, я сообщаю все новости Тере.
К моему великому сожалению, мои начинающиеся "успехи на любовном фронте" подругу не особенно впечатлили. На самом-то деле, я ее понимала - редко кто способен полчаса подряд выслушивать восторженные комментарии о каком-то совершенно незнакомом молодом человеке, внезапно занявшем сердце "младшей сестры".
Но отчего-то было очень больно, будто бы Тера внезапно стала далекой-далекой и почти чужой. Я твердо знала одну простую вещь - такой подруги, ментального близнеца, мне больше не найти. К тому же, в голове упорно вертелась мудрая фраза одной моей знакомой француженки - "парень - временное явление, а вот подруга - это на всю жизнь".
И, руководствуясь этой фразой, я решила незамедлительно прекратить любое общение с Димой. Нужно было лишь сесть рядом с корпусом и заняться каким-нибудь делом, ибо вряд ли он пошел бы меня искать.
Около корпуса обнаружилась непредвиденная проблема - празднование по случаю дня Ивана Купала. Дети яростно обливались, шумели и творили безумства. Мне, нагруженной электронной книгой, телефоном и блокнотом, пришлось быстро убираться в комнату.
В комнате, к моему ужасу, тоже обнаружились люди. И они так же шумели, смеялись и, что самое главное, интенсивно дышали в условиях запертого помещения.
В духоте сидеть мне не хотелось и я, демонстративно держа технику на вытянутых руках (в порядке самозащиты), отправилась на поиски сухого и спокойного места, где никто бы не стал мне мешать записывать мысли. Несмотря на мои старания, нашлось всего три лавочки, соответствующих подобному описанию - около столовой, Хакерки, и детского корпуса (на карте - 24). Главным минусом первой было яркое солнце, светящее мне прямо в черную макушку. На второй невозмутимо сидел недавний объект воздыхание, от которого я, собственно, и пряталась. А третья невозмутимо стояла в некотором отдалении от второй. После недолгих размышлений я уверенно повернула к третьему варианту, изо всех сил изображая вселенскую занятость.
На мое счастье, молодой человек никак не отреагировал на мое появление и продолжил что-то писать на ноутбуке. Некоторое время я потратила на разглядывание милого преподавателя и старательные попытки самовнушения в стиле "ну вот что ты в нем нашла?", потом он внезапно вспомнил о каких-то Очень Важных Делах и ушел в неизвестном направлении. Я потратила некоторое время на попытки вести дневник, а потом принялась наблюдать за окружающим миром, записывая все, что попадалось мне на глаза.
Последствием подобного метода стали пространственные рассуждения о моих чувствах и набросок карты лагеря.
В какой-то момент мимо меня пронесся Максим Матвеев - восемнадцатилетний красавец, любимец девушек и выпускник мой школы, в нынешнем времени - один из преподавателей Пифагора. Проводив его взглядом, я пришла к выводу, что чисто теоретически могу понять его многочисленных поклонниц - в нем действительно можно было что-то найти. Увы, меня подобные наблюдения не особо заинтересовали - при всех своих потенциальных достоинствах, у Максима был один существенный недостаток, он не был моим любимым преподавателем.
Спонтанные посиделки на лавочке закончились совершенно внезапно, но ожидаемо - пора было идти на полдник.
В столовой меня сразу же поймала Кристина и грозно потребовала моего присутствия на танцах. Я послушно согласилась и на всякий случай сбежала подальше. Как выяснилось в следующее мгновенье, зря.
- Привет, - раздался со всем рядом со мной подозрительно знакомый голос.
- Тебе того же, - быстро пробормотала я, думая, как бы сбежать повторно. На улице, по закону подлости, начался легкий ливень.
- Что-то случилось? - мгновенно раскусил меня милый преподаватель. - Ты какая-то печальная.
- Да так, пустяки, - мотнула головой я.
- Расскажешь?
Я вздохнула. Не отвяжется же! Хотя, так даже лучше - объяснюсь, попрощаюсь и картинно уйду в закат.
- Не сейчас. Тут людей слишком много.
- Хорошо, тогда после полдника пойдешь со мной? Мне нужно одному ребенку еду отнести - он в изоляторе, а потом - в комнату, за материалами для самолетов.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Выходя из столовой, я пришла к выводу, что в некоторых случаях друзья среди преподавателей - полезная вещь. Детей, пытавшихся пронести еду в комнаты, останавливали и заставляли все съедать, к нам же никто и не подумал придраться.
Когда мы пришли в комнату, молодой человек остановился, развернулся ко мне и явно вознамерился выслушать чистосердечное признание, объясняющее внезапную холодность и странное поведение.
- Знаешь, ты уже почти наверняка догадался, что я - странная, - спутано начала я. - А у странных редко бывает много друзей. И моя Катя, про которую я уже тебе рассказывала, больше чем просто хороший друг. Она для меня - неотъемлемая часть жизни. Старшая сестра! И.. в общем, это очень сложно объяснить. У странных и личной жизни нет. И общения с противоположным полом. А хочется. Но как, ведь над нами смеются только! - я, к своему стыду, обнаружила, что глаза застилают слезы. - И курицы эти глупые... Они ничего не понимают!
Я уже ничего не видела сквозь покрытые капельками слез линзы очков, и Дима, явно поняв это, осторожно стянул их с моего носа и положил на тумбочку.
- Скажи, если я тебя обниму, тебе будет легче?
- Д-да, - выдохнула я сквозь рыдания.
Молодой человек обнял меня, принялся успокаивающе гладить по спине. Мне понадобилось минут пять, что бы успокоиться и осознать, что он находится так близко, что стоит мне хотя бы немного придвинуться, и я смогу почувствовать его дыхание.
- Если ты не отодвинешься, я тебя поцелую, - с нервным смешком всхлипнула я.
- Целуй, - просто сказал преподаватель.
Я опешила. Обычно реакция на малейший романтический намек была абсолютно противоположной.
- Но я ведь заплаканная, некрасивая и... и вообще целуюсь плохо! - смущенно протараторила я.
- Ну и что? - улыбнулся Дима.
Я нерешительно посмотрела ему в глаза, а потом резким рывком сократила расстояние до минимума, прикоснулась губами, с трудом сдержала порыв отстраниться и решительно провела языком по его губам. а потом приглашающе приоткрыла губы. Руки сами собой легли ему на плечи, в то время как молодой человек, вместо того, что бы прервать поцелуй, наоборот крепче прижал меня к себе, нежно проведя ладонью по щеке и запустив пальцы в волосы.
Поцелуй был нежным, долгим и совсем непохожим на предыдущий, имевший место быть за год до описываемых событий. Тот был бесчувственным и холодным, лишенным ласки и заботы.
- И вовсе ты не плохо целуешься, - сообщил мне милый преподаватель, в то время как я, красная как рак, пыталась отдышаться.
- Спасибо, - смущенно пискнула я, а потом хихикнула. - Знаешь, а ведь мы - словно в каком-нибудь дурацком романе оказались. Преподаватель и ученица. Подумать только! А я всегда считала, что это - выдумки моих ровесниц, пишущих глупые рассказики о "Великой Любви".
- Ты очень красиво улыбаешься.
- Ты стал причиной этой улыбки, - потянулась я за новым поцелуем.
Через некоторое время молодой человек решительно отстранился:
- К сожалению, у нас нет времени. Нельзя пропадать тут навечно. Идем.
Я быстро подхватила отложенную в сторону шляпу, нашарила очки и, потерпев неудачу в попытке пригладить волосы, виновато попросила расческу.
Расчесавшись, я стала свидетелем чудеснейшей картины - молодой человек зачесал волосы назад, а потом резко потряс головой из стороны в сторону. Я такой способ "укладки" видела впервые, но он, к моему удивлению, сработал. Самое обидное, что я даже через год бесплодных попыток так и не смогла добиться результата.
Когда мы пришли на веранду, где должен был проходить клуб, там обнаружился лишь один одинокий ребенок. Оно и неудивительно - погода была пасмурная, а дети всегда предпочитали посидеть в комнатах, уткнувшись в очередные игрушки на электронных устройствах.
Я посмотрела на часы, уважительно присвистнула и добавила к причинам отсутствия детей еще одну - мы опоздали на сорок пять минут. Где-то вдалеке раздавались звуки вальса - Кристинин клуб по танцам тоже начался, но я решила туда не идти. Слишком уж компрометирующе выглядели покрасневшие от слез глаза и довольная улыбка Чеширского кота.
В присутствии ребенка мы невинно сидели на расстоянии друг от друга и лишь обменивались короткими фразами. Вдруг Дима достал блокнот и, быстро что-то написав, подал мне:
- Знаешь, на тему времени есть одна такая фраза... Правда, не уверен, что я правильно вспомнил.
"Влюбленные часов не замечают", - прочитала я.
- Да, действительно. Там было не "замечают", а "наблюдают", - отметила я, сияя счастливой улыбкой.
До этого момента я всерьез сомневалась, что влюбленных тут двое.
Во всяком случае, опыт поцелуев с равнодушным по отношению ко мне человеком у меня уже присутствовал, а нынешний поцелуй, пускай и крайне приятный, вполне мог на самом деле быть не более чем успокоительным.
В то время как я радостно гуляла вокруг стола, Дима и ребенок старательно вырезали и склеивали самолет. Я тщетно пыталась уговорить молодого человека не отвлекаться на мою персону и была абсолютно права - в какой-то момент нож для бумаги скользнул немного дальше, чем нужно, оставив на пальце преподавателя короткую полоску пореза.
- Ну я же предупреждала! - всплеснула руками я, мгновенно опускаясь на стол и старательно не отвлекая.
- Да пустяк, - легкомысленно отмахнулся он, не обращая ни малейшего внимания на порез.
Через несколько минут они отложили самолет.
- Все, - объявил Дима. - Теперь ждем минут десять, пока он не высохнет. Можно отправляться гулять.
Ребенок мгновенно исчез в неизвестном направлении, а мы отправились на короткую прогулку по ближайшей тропинке, начав ее с коротких объятий.
Рядом с корпусом обнаружилась целая толпа шумящих детей с шариком, наполненным водой.
- Они капитошки кидать собираются! - догадалась я. - А ведь после обеда уже нельзя!
Шарик радостно взлетел на крышу, скатился по шиферу и с громким "БАМ!" упал на землю, разлетаясь множеством капель.
- Молодые люди, объясните пожалуйста, что вы делаете! - рявкнула я.
Тут же почти вся шумная компания исчезла, а на месте преступления остался один единственный мальчик.
- Скажи, - вкрадчиво начала я. - Разве ты не знаешь, что после полдника праздник заканчивается? Может, нужно тщательнее слушать объявления на утренних линейках?
- Да нет, я знал. Да мы не будем больше так, - принялся оправдываться школьник.
- Но все же я считаю нужным сообщить о твоем поведении твоему отрядному преподавателю, - мило улыбнулась я. - В каком ты отряде?
- Да вот же он, рядом с Вами стоит, - махнул ребенок рукой в сторону невозмутимо стоящего рядом Димы. Судя по вежливому обращению, он явно решил, что перед ним стоят двое взрослых людей.
Я коротко глянула на молодого человека.
- Так, стой! Ты же в моей школе учишься, - внезапно сообразил провинившийся. - И вообще ты не препод.
- Ладно, в силу этих смягчающих обстоятельств я не буду никому ничего говорить, если ты уберешь последствия вашего взрыва, - вздохнула я.
Ребенок, просияв, бросился исполнять условия освобождения.
- Даже как-то неудобно получилось, - смущенно пожаловалась я милому преподавателю.
- Да ладно, ты все сделала правильно, - отмахнулся тот.
До конца клубного времени я сидела и сверлила его взглядом, с трепетом ожидая момента, когда мы сможем вновь остаться наедине.
И мое терпение было вознаграждено - стоило нам зайти в комнату, милый преподаватель тут же отобрал у меня материалы, сложил их в неровную стопку, закрыл дверь и наконец, обнял меня, притягивая к себе.
На сей раз поцелуй был куда более пылким и страстным. Взрослым и неприличным, от которого дрожали ноги, и окончательно сбивалось дыхание.
- Как мало времени, - прошептал Дима. - К сожалению, мы должны идти.
- Не хочу, - надулась я, но потом со вздохом отстранилась.
После ужина нас всех зачем-то созвали на Линейку. Преподаватели дурачились, носились друг за другом и вообще творили всякую ересь. Дети смотрели на них настороженно и удивленно, явно не понимая, что происходит.
К моей радости, нас не стали долго держать в неведении - это было Нечто, самое странное из событий Пифагора. Никто никогда не знал заранее, что это будет. Например, когда я попала в Школу первый раз, ответственные за это мероприятие преподаватели ничего не успели сделать, но по счастливой случайности кто-то забросил половину обуви мальчишек на крышу корпуса, и весь лагерь радостно снимал ботинки при помощи подручных средств.
В этот раз подготовка была на высоте - дети имели возможность "опробовать те игры, которые в детстве любили преподаватели". При этом они не имели права отсиживаться в корпусах.
Когда дружная толпа начала разбредаться в маленькие кучки, около одно из корпусов я заметила подозрительно знакомые кудри светлого преподавателя и тихо устремилась туда.
- Привет, - радостно улыбнулась я. - А что ты не там?
- Слежу, что бы дети не сидели в корпусах, - просветил молодой человек, распахивая дверь ближайшей комнаты и выставляя оттуда толпу мальчиков. - Кстати тебя это тоже касается.
- И не надейся, - помотала головой яростная нелюбительница детских игр в моем лице.
Дима покосился в мою сторону и, поняв, что единственный способ выставить меня с крыльца - взять на руки и отнести прочь, промолчал.
Через несколько минут дети были выставлены и мы сели на скамейку, скрытую ото всех. Я ненавязчиво прижалась к нему, напрашиваясь на объятья.
К сожалению, еще минут пятнадцать пришлось потратить на попытки убрать с крыльца особо упорных мальчишек. Некоторые возмущенно тыкали в меня пальцами и возмущенно интересовались, почему я сижу здесь. Я коварно усмехалась в ответ и говорила, что мне можно. Дети верили.
Наконец мы вновь остались наедине и счастливо провели примерно полчаса за объятьями и поцелуями. Я легла, положив голову ему на колени, и меня долго и нежно чесали за ухом.
Идиллия была прервана телефонным звонком. Посмотрев на экран телефона, я обнаружила, что звонит мой отец.
Пришлось отвечать - я и так почти не держу связь с родичами во время поездок, а если мне звонят - то случилось что-то важное.
- Привет, у меня тут к тебе вопрос касательно "Вегаса" есть, - без лишних предисловий начал папа.
Думаю, здесь нужно немного рассказать обо мне. Давным-давно обстоятельства сложились так, что я начала заниматься мультипликацией, а в то лето - как раз познала прелести репортажного телевидения и трансляций. Множество детей, увлекающихся кинематографией и всем, что с ней связано были задействованы на трансляции крупного события - Международных Детских Игр. И, так как мой отец имел некоторое отношение к этим трансляциям, меня тоже привлекли к делу.
Я работала с титрами, да порой монтировала отснятый материал. Поэтому вопросы про Sony Vegas Pro - программу для монтажа нужно было задавать никому другому, как мне.
- Что на сей раз случилось, - мгновенно подобралась я, готовясь восстанавливать в памяти интерфейс программы.
Когда ответ был получен, папа изволил поинтересоваться, как у меня дела.
- Да вроде все хорошо, - фыркнула я, скашивая взгляд на светлого преподавателя. - Жива, здорова и почти счастлива.
После разговора я села обратно к Диме и пояснила:
- Отец звонил. Про работу кое-что уточнял. Ну помнишь, я тебе рассказывала про МДИ.
Со стороны футбольного поля послышался шум, а затем усиленный колонками голос кого-то из преподавателей:
- Теперь можете проследовать на второй ужин, после которого будет Костер, на костровом месте за Зимним корпусом.
И нам, что бы не вызывать подозрений, пришлось вставать и вместе со всеми отправляться в сторону столовой.
- Кристина-Кристина-Кристина, а давай наш отряд тоже пойдет на Костер? - радостно прыгала вокруг преподавательницы я. - Не хотим Огонёк, да здравствует Костер!
К моей радости, дети эту идею поддержали, и вскоре весь отряд направлялся в сторону кострового места. У меня же был несколько иной путь - я забежала в Стекляшку и, не обнаружив там шестого отряда и Димы, отправилась в Хакерку.
В Хакерке обнаружилась целая толпа преподов с походными ковриками. Часть ковриков тут же вручили мне и я, преданно глядя на длинноволосого, сделала доброе дело, оттащив их к костровому месту.
В результате мы невозмутимо взяли себе небольшой коврик и сели под деревом в некотором отдалении от основной массы людей.
- Можно я тебе косички попытаюсь заплести? - молитвенно сложила лапки я.
Преподаватель молча повернулся ко мне спиной, и я запустила пальцы в мягкие волнистые волосы. После нескольких попыток заплести французскую косичку - на практике волосы оказались слишком разной длины для этого, я сдалась.
- Ничего не получается, - пожаловалась я.
- Не страшно, мне и просто так приятно, - открыл страшную тайну преподаватель. - Если хочешь, можешь просто почесать за ухом.
К концу Костра у меня родилась коварная идея.
- Я хочу еще погулять, - печально вздохнула я, надеясь, что преподаватель позволит нарушить естественный ход вещей и пропустить отбой.
- Поздно слишком, - покачал головой тот. - Но, если хочешь, можем завтра встать пораньше и прогуляться.
- Конечно хочу! - воскликнула я. - А во сколько?
- Ну, думаю я смогу проснуться примерно в шесть.
- Я тоже встану, - тут же пошла переставлять будильник я.
- Тогда давай примерно в это время ты мне позвонишь, и пойдем?
Молодой человек довел меня до комнаты и уже совсем собирался отправить меня спать, как я возмутилась:
- А поцеловать на ночь?
Преподаватель с демонстративным вздохом стащил меня с крыльца, завел за угол и, убедившись, что никто не следит, мгновенно притянул к себе, пылко поцеловав.
- Ласковой ночи.
- Ага, - с трудом нашла в себе силы откликнуться я, на подгибающихся ногах направляясь в комнату.
Первый поцелуй
Меня не было долго, но вместе со мной не было и вдохновения. Теперь оно вернулось ко мне, а вместе с ним пришло окончание текста
читать дальшеУтро следующего дня принесло большое-большое несчастье - думаю, не стоит пояснять, что именно случилось, девочки меня поймут и так, а мальчики (ежели таковые найдутся среди читателей данного текста) спросят у девочек.
В результате я, еще перед завтраком договорившаяся в течение дня погулять с милым преподавателем, нервно грызла ногти, пытаясь понять, как бы мне потактичнее объяснить, что хожу я с трудом и мне плохо.
Правда решать лингвистические задачи мне это не помешало, и все утро я радостно записывала языковые "семьи" и вычисляла сходства и различия между польским и русским языками.
Когда курсы закончились, я столкнулась с Кристиной.
- Мне нужна твоя помощь, - радостно заявила она и потащила меня в свою комнату. - Запишешь номер?
Я послушно выписала продиктованные мне циферки и с удивлением посмотрела на Кристину, которая невозмутимо переписала номер обратно на телефон и отправила сообщением.
- Ты же могла просто переслать контакт! - праведно возмутилась я.
- А мне так удобнее, - упрямо мотнула головой преподавательница. - Кстати знаешь, чей это номер?
- Понятия не имею, - пожала плечами я, разглядывая вязь цифр. - Стой, неужели... Димин?
- Именно.
- Можно я его запишу себе? - возликовала я, мгновенно вбивая номер в телефонную книжку.
- Как хочешь, - откликнулась Кристина.
На губах у нее застыла едва видная улыбка умелой сводни, гордой достигнутым результатом.
После обеда я сделала традиционный звонок, что бы сообщить, что все со мной в порядке, кормят вкусно, и жизнь чудесна. Правда и в таких звонках я отличаюсь некоторой оригинальностью - вместо того, что бы звонить родителям, я сообщаю все новости Тере.
К моему великому сожалению, мои начинающиеся "успехи на любовном фронте" подругу не особенно впечатлили. На самом-то деле, я ее понимала - редко кто способен полчаса подряд выслушивать восторженные комментарии о каком-то совершенно незнакомом молодом человеке, внезапно занявшем сердце "младшей сестры".
Но отчего-то было очень больно, будто бы Тера внезапно стала далекой-далекой и почти чужой. Я твердо знала одну простую вещь - такой подруги, ментального близнеца, мне больше не найти. К тому же, в голове упорно вертелась мудрая фраза одной моей знакомой француженки - "парень - временное явление, а вот подруга - это на всю жизнь".
И, руководствуясь этой фразой, я решила незамедлительно прекратить любое общение с Димой. Нужно было лишь сесть рядом с корпусом и заняться каким-нибудь делом, ибо вряд ли он пошел бы меня искать.
Около корпуса обнаружилась непредвиденная проблема - празднование по случаю дня Ивана Купала. Дети яростно обливались, шумели и творили безумства. Мне, нагруженной электронной книгой, телефоном и блокнотом, пришлось быстро убираться в комнату.
В комнате, к моему ужасу, тоже обнаружились люди. И они так же шумели, смеялись и, что самое главное, интенсивно дышали в условиях запертого помещения.
В духоте сидеть мне не хотелось и я, демонстративно держа технику на вытянутых руках (в порядке самозащиты), отправилась на поиски сухого и спокойного места, где никто бы не стал мне мешать записывать мысли. Несмотря на мои старания, нашлось всего три лавочки, соответствующих подобному описанию - около столовой, Хакерки, и детского корпуса (на карте - 24). Главным минусом первой было яркое солнце, светящее мне прямо в черную макушку. На второй невозмутимо сидел недавний объект воздыхание, от которого я, собственно, и пряталась. А третья невозмутимо стояла в некотором отдалении от второй. После недолгих размышлений я уверенно повернула к третьему варианту, изо всех сил изображая вселенскую занятость.
На мое счастье, молодой человек никак не отреагировал на мое появление и продолжил что-то писать на ноутбуке. Некоторое время я потратила на разглядывание милого преподавателя и старательные попытки самовнушения в стиле "ну вот что ты в нем нашла?", потом он внезапно вспомнил о каких-то Очень Важных Делах и ушел в неизвестном направлении. Я потратила некоторое время на попытки вести дневник, а потом принялась наблюдать за окружающим миром, записывая все, что попадалось мне на глаза.
Последствием подобного метода стали пространственные рассуждения о моих чувствах и набросок карты лагеря.
В какой-то момент мимо меня пронесся Максим Матвеев - восемнадцатилетний красавец, любимец девушек и выпускник мой школы, в нынешнем времени - один из преподавателей Пифагора. Проводив его взглядом, я пришла к выводу, что чисто теоретически могу понять его многочисленных поклонниц - в нем действительно можно было что-то найти. Увы, меня подобные наблюдения не особо заинтересовали - при всех своих потенциальных достоинствах, у Максима был один существенный недостаток, он не был моим любимым преподавателем.
Спонтанные посиделки на лавочке закончились совершенно внезапно, но ожидаемо - пора было идти на полдник.
В столовой меня сразу же поймала Кристина и грозно потребовала моего присутствия на танцах. Я послушно согласилась и на всякий случай сбежала подальше. Как выяснилось в следующее мгновенье, зря.
- Привет, - раздался со всем рядом со мной подозрительно знакомый голос.
- Тебе того же, - быстро пробормотала я, думая, как бы сбежать повторно. На улице, по закону подлости, начался легкий ливень.
- Что-то случилось? - мгновенно раскусил меня милый преподаватель. - Ты какая-то печальная.
- Да так, пустяки, - мотнула головой я.
- Расскажешь?
Я вздохнула. Не отвяжется же! Хотя, так даже лучше - объяснюсь, попрощаюсь и картинно уйду в закат.
- Не сейчас. Тут людей слишком много.
- Хорошо, тогда после полдника пойдешь со мной? Мне нужно одному ребенку еду отнести - он в изоляторе, а потом - в комнату, за материалами для самолетов.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Выходя из столовой, я пришла к выводу, что в некоторых случаях друзья среди преподавателей - полезная вещь. Детей, пытавшихся пронести еду в комнаты, останавливали и заставляли все съедать, к нам же никто и не подумал придраться.
Когда мы пришли в комнату, молодой человек остановился, развернулся ко мне и явно вознамерился выслушать чистосердечное признание, объясняющее внезапную холодность и странное поведение.
- Знаешь, ты уже почти наверняка догадался, что я - странная, - спутано начала я. - А у странных редко бывает много друзей. И моя Катя, про которую я уже тебе рассказывала, больше чем просто хороший друг. Она для меня - неотъемлемая часть жизни. Старшая сестра! И.. в общем, это очень сложно объяснить. У странных и личной жизни нет. И общения с противоположным полом. А хочется. Но как, ведь над нами смеются только! - я, к своему стыду, обнаружила, что глаза застилают слезы. - И курицы эти глупые... Они ничего не понимают!
Я уже ничего не видела сквозь покрытые капельками слез линзы очков, и Дима, явно поняв это, осторожно стянул их с моего носа и положил на тумбочку.
- Скажи, если я тебя обниму, тебе будет легче?
- Д-да, - выдохнула я сквозь рыдания.
Молодой человек обнял меня, принялся успокаивающе гладить по спине. Мне понадобилось минут пять, что бы успокоиться и осознать, что он находится так близко, что стоит мне хотя бы немного придвинуться, и я смогу почувствовать его дыхание.
- Если ты не отодвинешься, я тебя поцелую, - с нервным смешком всхлипнула я.
- Целуй, - просто сказал преподаватель.
Я опешила. Обычно реакция на малейший романтический намек была абсолютно противоположной.
- Но я ведь заплаканная, некрасивая и... и вообще целуюсь плохо! - смущенно протараторила я.
- Ну и что? - улыбнулся Дима.
Я нерешительно посмотрела ему в глаза, а потом резким рывком сократила расстояние до минимума, прикоснулась губами, с трудом сдержала порыв отстраниться и решительно провела языком по его губам. а потом приглашающе приоткрыла губы. Руки сами собой легли ему на плечи, в то время как молодой человек, вместо того, что бы прервать поцелуй, наоборот крепче прижал меня к себе, нежно проведя ладонью по щеке и запустив пальцы в волосы.
Поцелуй был нежным, долгим и совсем непохожим на предыдущий, имевший место быть за год до описываемых событий. Тот был бесчувственным и холодным, лишенным ласки и заботы.
- И вовсе ты не плохо целуешься, - сообщил мне милый преподаватель, в то время как я, красная как рак, пыталась отдышаться.
- Спасибо, - смущенно пискнула я, а потом хихикнула. - Знаешь, а ведь мы - словно в каком-нибудь дурацком романе оказались. Преподаватель и ученица. Подумать только! А я всегда считала, что это - выдумки моих ровесниц, пишущих глупые рассказики о "Великой Любви".
- Ты очень красиво улыбаешься.
- Ты стал причиной этой улыбки, - потянулась я за новым поцелуем.
Через некоторое время молодой человек решительно отстранился:
- К сожалению, у нас нет времени. Нельзя пропадать тут навечно. Идем.
Я быстро подхватила отложенную в сторону шляпу, нашарила очки и, потерпев неудачу в попытке пригладить волосы, виновато попросила расческу.
Расчесавшись, я стала свидетелем чудеснейшей картины - молодой человек зачесал волосы назад, а потом резко потряс головой из стороны в сторону. Я такой способ "укладки" видела впервые, но он, к моему удивлению, сработал. Самое обидное, что я даже через год бесплодных попыток так и не смогла добиться результата.
Когда мы пришли на веранду, где должен был проходить клуб, там обнаружился лишь один одинокий ребенок. Оно и неудивительно - погода была пасмурная, а дети всегда предпочитали посидеть в комнатах, уткнувшись в очередные игрушки на электронных устройствах.
Я посмотрела на часы, уважительно присвистнула и добавила к причинам отсутствия детей еще одну - мы опоздали на сорок пять минут. Где-то вдалеке раздавались звуки вальса - Кристинин клуб по танцам тоже начался, но я решила туда не идти. Слишком уж компрометирующе выглядели покрасневшие от слез глаза и довольная улыбка Чеширского кота.
В присутствии ребенка мы невинно сидели на расстоянии друг от друга и лишь обменивались короткими фразами. Вдруг Дима достал блокнот и, быстро что-то написав, подал мне:
- Знаешь, на тему времени есть одна такая фраза... Правда, не уверен, что я правильно вспомнил.
"Влюбленные часов не замечают", - прочитала я.
- Да, действительно. Там было не "замечают", а "наблюдают", - отметила я, сияя счастливой улыбкой.
До этого момента я всерьез сомневалась, что влюбленных тут двое.
Во всяком случае, опыт поцелуев с равнодушным по отношению ко мне человеком у меня уже присутствовал, а нынешний поцелуй, пускай и крайне приятный, вполне мог на самом деле быть не более чем успокоительным.
В то время как я радостно гуляла вокруг стола, Дима и ребенок старательно вырезали и склеивали самолет. Я тщетно пыталась уговорить молодого человека не отвлекаться на мою персону и была абсолютно права - в какой-то момент нож для бумаги скользнул немного дальше, чем нужно, оставив на пальце преподавателя короткую полоску пореза.
- Ну я же предупреждала! - всплеснула руками я, мгновенно опускаясь на стол и старательно не отвлекая.
- Да пустяк, - легкомысленно отмахнулся он, не обращая ни малейшего внимания на порез.
Через несколько минут они отложили самолет.
- Все, - объявил Дима. - Теперь ждем минут десять, пока он не высохнет. Можно отправляться гулять.
Ребенок мгновенно исчез в неизвестном направлении, а мы отправились на короткую прогулку по ближайшей тропинке, начав ее с коротких объятий.
Рядом с корпусом обнаружилась целая толпа шумящих детей с шариком, наполненным водой.
- Они капитошки кидать собираются! - догадалась я. - А ведь после обеда уже нельзя!
Шарик радостно взлетел на крышу, скатился по шиферу и с громким "БАМ!" упал на землю, разлетаясь множеством капель.
- Молодые люди, объясните пожалуйста, что вы делаете! - рявкнула я.
Тут же почти вся шумная компания исчезла, а на месте преступления остался один единственный мальчик.
- Скажи, - вкрадчиво начала я. - Разве ты не знаешь, что после полдника праздник заканчивается? Может, нужно тщательнее слушать объявления на утренних линейках?
- Да нет, я знал. Да мы не будем больше так, - принялся оправдываться школьник.
- Но все же я считаю нужным сообщить о твоем поведении твоему отрядному преподавателю, - мило улыбнулась я. - В каком ты отряде?
- Да вот же он, рядом с Вами стоит, - махнул ребенок рукой в сторону невозмутимо стоящего рядом Димы. Судя по вежливому обращению, он явно решил, что перед ним стоят двое взрослых людей.
Я коротко глянула на молодого человека.
- Так, стой! Ты же в моей школе учишься, - внезапно сообразил провинившийся. - И вообще ты не препод.
- Ладно, в силу этих смягчающих обстоятельств я не буду никому ничего говорить, если ты уберешь последствия вашего взрыва, - вздохнула я.
Ребенок, просияв, бросился исполнять условия освобождения.
- Даже как-то неудобно получилось, - смущенно пожаловалась я милому преподавателю.
- Да ладно, ты все сделала правильно, - отмахнулся тот.
До конца клубного времени я сидела и сверлила его взглядом, с трепетом ожидая момента, когда мы сможем вновь остаться наедине.
И мое терпение было вознаграждено - стоило нам зайти в комнату, милый преподаватель тут же отобрал у меня материалы, сложил их в неровную стопку, закрыл дверь и наконец, обнял меня, притягивая к себе.
На сей раз поцелуй был куда более пылким и страстным. Взрослым и неприличным, от которого дрожали ноги, и окончательно сбивалось дыхание.
- Как мало времени, - прошептал Дима. - К сожалению, мы должны идти.
- Не хочу, - надулась я, но потом со вздохом отстранилась.
После ужина нас всех зачем-то созвали на Линейку. Преподаватели дурачились, носились друг за другом и вообще творили всякую ересь. Дети смотрели на них настороженно и удивленно, явно не понимая, что происходит.
К моей радости, нас не стали долго держать в неведении - это было Нечто, самое странное из событий Пифагора. Никто никогда не знал заранее, что это будет. Например, когда я попала в Школу первый раз, ответственные за это мероприятие преподаватели ничего не успели сделать, но по счастливой случайности кто-то забросил половину обуви мальчишек на крышу корпуса, и весь лагерь радостно снимал ботинки при помощи подручных средств.
В этот раз подготовка была на высоте - дети имели возможность "опробовать те игры, которые в детстве любили преподаватели". При этом они не имели права отсиживаться в корпусах.
Когда дружная толпа начала разбредаться в маленькие кучки, около одно из корпусов я заметила подозрительно знакомые кудри светлого преподавателя и тихо устремилась туда.
- Привет, - радостно улыбнулась я. - А что ты не там?
- Слежу, что бы дети не сидели в корпусах, - просветил молодой человек, распахивая дверь ближайшей комнаты и выставляя оттуда толпу мальчиков. - Кстати тебя это тоже касается.
- И не надейся, - помотала головой яростная нелюбительница детских игр в моем лице.
Дима покосился в мою сторону и, поняв, что единственный способ выставить меня с крыльца - взять на руки и отнести прочь, промолчал.
Через несколько минут дети были выставлены и мы сели на скамейку, скрытую ото всех. Я ненавязчиво прижалась к нему, напрашиваясь на объятья.
К сожалению, еще минут пятнадцать пришлось потратить на попытки убрать с крыльца особо упорных мальчишек. Некоторые возмущенно тыкали в меня пальцами и возмущенно интересовались, почему я сижу здесь. Я коварно усмехалась в ответ и говорила, что мне можно. Дети верили.
Наконец мы вновь остались наедине и счастливо провели примерно полчаса за объятьями и поцелуями. Я легла, положив голову ему на колени, и меня долго и нежно чесали за ухом.
Идиллия была прервана телефонным звонком. Посмотрев на экран телефона, я обнаружила, что звонит мой отец.
Пришлось отвечать - я и так почти не держу связь с родичами во время поездок, а если мне звонят - то случилось что-то важное.
- Привет, у меня тут к тебе вопрос касательно "Вегаса" есть, - без лишних предисловий начал папа.
Думаю, здесь нужно немного рассказать обо мне. Давным-давно обстоятельства сложились так, что я начала заниматься мультипликацией, а в то лето - как раз познала прелести репортажного телевидения и трансляций. Множество детей, увлекающихся кинематографией и всем, что с ней связано были задействованы на трансляции крупного события - Международных Детских Игр. И, так как мой отец имел некоторое отношение к этим трансляциям, меня тоже привлекли к делу.
Я работала с титрами, да порой монтировала отснятый материал. Поэтому вопросы про Sony Vegas Pro - программу для монтажа нужно было задавать никому другому, как мне.
- Что на сей раз случилось, - мгновенно подобралась я, готовясь восстанавливать в памяти интерфейс программы.
Когда ответ был получен, папа изволил поинтересоваться, как у меня дела.
- Да вроде все хорошо, - фыркнула я, скашивая взгляд на светлого преподавателя. - Жива, здорова и почти счастлива.
После разговора я села обратно к Диме и пояснила:
- Отец звонил. Про работу кое-что уточнял. Ну помнишь, я тебе рассказывала про МДИ.
Со стороны футбольного поля послышался шум, а затем усиленный колонками голос кого-то из преподавателей:
- Теперь можете проследовать на второй ужин, после которого будет Костер, на костровом месте за Зимним корпусом.
И нам, что бы не вызывать подозрений, пришлось вставать и вместе со всеми отправляться в сторону столовой.
- Кристина-Кристина-Кристина, а давай наш отряд тоже пойдет на Костер? - радостно прыгала вокруг преподавательницы я. - Не хотим Огонёк, да здравствует Костер!
К моей радости, дети эту идею поддержали, и вскоре весь отряд направлялся в сторону кострового места. У меня же был несколько иной путь - я забежала в Стекляшку и, не обнаружив там шестого отряда и Димы, отправилась в Хакерку.
В Хакерке обнаружилась целая толпа преподов с походными ковриками. Часть ковриков тут же вручили мне и я, преданно глядя на длинноволосого, сделала доброе дело, оттащив их к костровому месту.
В результате мы невозмутимо взяли себе небольшой коврик и сели под деревом в некотором отдалении от основной массы людей.
- Можно я тебе косички попытаюсь заплести? - молитвенно сложила лапки я.
Преподаватель молча повернулся ко мне спиной, и я запустила пальцы в мягкие волнистые волосы. После нескольких попыток заплести французскую косичку - на практике волосы оказались слишком разной длины для этого, я сдалась.
- Ничего не получается, - пожаловалась я.
- Не страшно, мне и просто так приятно, - открыл страшную тайну преподаватель. - Если хочешь, можешь просто почесать за ухом.
К концу Костра у меня родилась коварная идея.
- Я хочу еще погулять, - печально вздохнула я, надеясь, что преподаватель позволит нарушить естественный ход вещей и пропустить отбой.
- Поздно слишком, - покачал головой тот. - Но, если хочешь, можем завтра встать пораньше и прогуляться.
- Конечно хочу! - воскликнула я. - А во сколько?
- Ну, думаю я смогу проснуться примерно в шесть.
- Я тоже встану, - тут же пошла переставлять будильник я.
- Тогда давай примерно в это время ты мне позвонишь, и пойдем?
Молодой человек довел меня до комнаты и уже совсем собирался отправить меня спать, как я возмутилась:
- А поцеловать на ночь?
Преподаватель с демонстративным вздохом стащил меня с крыльца, завел за угол и, убедившись, что никто не следит, мгновенно притянул к себе, пылко поцеловав.
- Ласковой ночи.
- Ага, - с трудом нашла в себе силы откликнуться я, на подгибающихся ногах направляясь в комнату.
@темы: Пифагор, нотки прошлого, мой принц